Мы решили возродить рубрику «Тред по-мински», где в формате «один лайк – одна мини-история» рассказываем о жизни Минска и минчан. Сегодня наша героиня – минчанка Ника. Она рассказала, как это – работать по распределению преподавательницей английского в гимназии, где когда-то сама училась.
«Я распределилась почти по блату»
– Я теперь преподаю в классе, где когда-то сама сидела за партой. Я до последнего переживала, что меня могут распределить в деревню , поэтому решила перестраховаться и найти себе место для отработки. Пошла туда, где уже знала людей, – в гимназию, где сама когда-то учились. Меня приняли без проблем.
Не скажу, что это был какой-то «блат», но знакомства точно сыграли свою роль. Правда, большая часть учителей, которые вели у меня уроки, уже давно уволились.
Сначала было странно осознавать, что я вернулась в школу, где провела детство. Со временем привыкла и даже поняла, что в этом есть свои плюсы. Я хорошо знаю место, не путаюсь в коридорах – не нужно запоминать, где какие кабинеты.
«Когда появилась новость об увеличении срока отработки, я сильно радовалась: мол, меня не коснется»
– После поступления я просто была рада, что родителям не придется платить за мое обучение. На первом курсе бюджета иняза я особо не думала о распреде – разве что просто не хотела идти работать учительницей. Нам рассказывали, что после универа нас смогут устроить переводчиками даже в министерства, но за время учебы правила изменились, и теперь разрешено отрабатывать только в госшколах.
Когда появились новости о законе, по которому увеличили срок отработки, я сильно радовалась, что он не коснется меня. И вторая мысль: «Бедные люди, за что они будут отдавать столько лет своей жизни…»
«Однокурсница уехала моделью в Китай – ничего выплачивать ей не пришлось»
– На моем курсе не было людей, которые не пошли отрабатывать. По крайней мере, я о таких кейсах не слышала. Знаю только о девушке, которая еще до окончания универа отчислилась и уехала работать моделью в Китай. Она училась на бюджете, но ничего выплачивать за учебу ей не пришлось.
Иллюстративное фото.
«Я получаю около 1500 руб., на жизнь хватает»
– На жизнь, продукты, коммуналку и какие-то бытовые мелочи моей зарплаты хватает, иногда даже удается что-то отложить. Осенью зарплата обычно ниже – 1500 руб., самая высокая – зимой, потому что туда добавляют новогодние премии. Однажды перед праздниками получила около 1700 руб. – это мой максимум.
Чтобы хватало на все мои «хотелки», приходится подрабатывать – по выходным я занимаюсь репетиторством и веду небольшой SMM-проект. Без этого и без зарплаты мужа было бы совсем туго: за одну только квартиру он отдает 1100 руб.
«Мальчик начал читать, а потом посмотрел на меня и просто сказал “сучка”»
– Среди учеников, к сожалению, встречаются очень грубые дети. У меня как раз есть такой мальчик: очень избалованный, постоянно портит дисциплину на уроках, выкрикивает обидные вещи, отвлекает остальных, может матом что-то сказать или ляпнуть совсем уж пошлое.
Однажды я попросила его прочитать текст вслух. Он начал читать, потом посмотрел на меня и просто сказал: «Сучка». Я в шоке спросила: «Нормально такие слова говорить учителю?» Он сделал вид, что ничего не сказал, как будто я все придумала. Загазлайтил. Позже других детей я даже переспросила: «Мне не показалось?» Они подтвердили, что это все правда.
«Подхожу к своему столу – а там огромный таракан»
– На уроках я всегда запрещаю есть всякие печеньки, потому что боюсь тараканов. Как-то в разговоре с классом обмолвилась, что это мой самый большой страх. На следующий день подхожу к учительскому столу – и вижу огромного таракана.
Я в ужасе отпрыгнула от стола, потом пригляделась и поняла, что таракан пластиковый, – но легче от этого не стало. Я сразу поняла, чьих это рук дело. Спросила того самого мальчика, а он с ухмылкой сказал: «Ну, значит, в следующий раз что-то пострашнее принесу».
Когда дети ушли, меня прорвало, всю перемену я плакала. Чуть позже, на уроке в другом классе, я старалась держаться, но голос все равно дрожал. Дети сразу почувствовали, что что-то не так, и предложили сыграть в игру из тиктока: сказали мне закрыть глаза и вытянуть руки. А потом каждый положил мне в ладони по шоколадке. Я вообще не ожидала. Это было так мило и искренне, что мне стало гораздо легче.
Иллюстративное фото.
«Многие дети не знают, кто такой Джонни Депп, зато знают Тихановскую»
– Современные дети могут не знать Анджелину Джоли, Джонни Деппа или Брэда Питта – зато даже третьеклассники знают Тихановскую. Несколько раз я краем уха слышала, как на переменах дети обсуждали ее.
Один раз проводила классный час у семиклассников на тему «Великие женщины Беларуси». Когда спросила, кого из них они могут назвать, дети 12 лет сразу вспомнили Светлану Тихановскую.
«Если слышу что-то про политику, сразу надеваю покерфейс»
– Когда в школе говорят о политике, главное – не выдать эмоции. Особенно если рядом кто-то из руководства. К тому же никогда не знаешь, какие у детей родители и какую позицию они транслируют им. Поэтому обычно, если мы с коллегами слышим что-то «небезопасное», сразу надеваем покерфейс и делаем вид, что ничего не заметили.
«Девочка не хотела петь гимн на празднике. Позже она поступила в Польшу»
– Однажды ученица отказалась петь гимн на школьном празднике. Ее вызвали к директору и спросили, почему она не пела. Та ответила, что не видит текст. Отговорка выглядела вполне правдоподобно (девочка носила очки), но ее попросили выучить гимн наизусть.
Не знаю, насколько она в тот момент лукавила, но потом поступила в Польшу. Думаю, выводы каждый может сделать сам.
«Дети за обедом в столовке на общаются, а смотрят видео в одиночку»
– Многие младшеклассники за обедом не общаются друг с другом, а смотрят видео на телефоне. Дети приходят в столовую, достают наушники, ставят телефон перед собой и весь обед просто смотрят в экран – не только старшеклассники, но и ребята помладше.
«Деревянные ячейки для телефонов? Нет, не работает»
– В нашей гимназии уже год стоят деревянные ячейки для телефонов. Их поставили в каждом классе, и классных руководителей попросили следить, чтобы дети оставляли там свои телефоны утром.
На деле система не особо заработала. Половине учеников, скорее всего из-за запасных телефонов, было все равно, остальные буквально сходили с ума без них. Помню, за минуту до звонка в кабинет ворвались двое школьников, перевернули мою сумку у стола, схватили свои телефоны и убежали.
В итоге сбор телефонов переложили на учителей-предметников: теперь дети сдают их в начале урока и забирают в конце. Но и это неудобно – учителя могут забыть, а если пустые ячейки заметит руководство, последуют замечания.
В следующем году хотят установить небольшие сейфы на первом этаже с ключами. Туда школьники должны будут складывать свои гаджеты. Возможно, так будет проще. Хотя, честно говоря, думаю, дети просто начнут таскать с собой сразу по два-три телефона.
Иллюстративное фото.
«Молодые специалисты из школы быстро уходят – на курсы, например»
– Более опытные и взрослые учителя игнорируют молодых специалистов. Сначала это немного обидно – не здороваются, в учительской могут проскочить фразы вроде: «А вы знаете, как зовут эту новую учительницу, молодого специалиста?» И какой-нибудь уже не совсем молодой педагог ответит: «Да что их запоминать? Они приходят и уходят, мало кто задерживается».
Многие молодые учителя после отработки быстро уходят из школ и переходят преподавать на курсы. Конечно, там вряд ли зарплата в три раза выше, но зато работаешь со взрослыми мотивированными людьми, которые сами понимают, зачем им учеба.
Кто-то уходит в репетиторство, кто-то переучивается на IT-специалистов, где перспектив больше. В общем, лишь бы не оставаться в системе.
Обычно молодые преподаватели задерживаются в школах от двух до пяти лет – в зависимости от того, где и на каком направлении учились. А целевики, как правило, отрабатывают дольше.
«В оставшихся частных школах точно так же, как и в государственных»
– О том, что кто-то работает в частных школах, обычно стараются не говорить. Среди учителей все еще живет мнение, что там работать проще и лучше. Но, поскольку таких школ в стране почти не осталось, все понимают, что попасть туда сложно – конкуренция огромная. Поэтому эту тему особенно не обсуждают.
Хотя на деле разница не такая уж большая. Та же куча бумаг и такие же требования со стороны властей, в том числе и к детям. В тысячу раз легче там точно не становится. По крайней мере, по тому, что я слышала оттуда.
«Иногда мне снятся кошмары с участием руководства»
– Даже в отпуске мне иногда снятся кошмары про школьное руководство. Обычно моменты из рабочих будней. Вспоминаю, например, ситуации с дежурств на коридоре. Задача учителя – просто стоять и наблюдать, если надо – предотвратить ссору, помочь с какими-то вопросами, проследить за стаканами, сделать замечание дежурным детям, если они плохо работают. Но иногда завуч подходит и говорит: «Ну вы же не работаете, вы же просто стоите».
Это создает стресс. Во время дежурств нам нельзя даже отлучиться в туалет. Если твое отсутствие заметит завуч или директор, они могут вызвать на разговор и «затюкать» тем, что ты плохо работаешь.
Или еще пример: молодых учителей часто строго спрашивают за каждую минуту опоздания. Зарплату не урезают, но могут наказать дополнительным дежурством. Меня пока каким-то чудом это всегда обходило.
Иллюстративное фото.
«В учительских на перерывах учителя сидят и жалуются. И это помогает»
– В детстве было интересно, о чем за чаем в перерывах болтают преподы. Оказалось, что часто это жалобы на все на свете, – и это реально помогает разгрузиться.
Обычно мы собираемся в столовой на переменах и просто жалуемся на тех, кто нас бесит. Обсуждаем неудобное расписание, из-за которого нельзя на маникюр записаться, непослушных детей или родителей, которые могут доставать своими вопросами в 10 часов вечера.
«Дети периодически заходят к школьному психологу. Сами учителя – никогда»
– К школьному психологу обычно ходят только дети, учителя делают вид, будто его вообще не существует. С какими вопросами туда обращаются ученики, я не знаю, нам такую информацию не раскрывают. Но вижу, что в кабинет к психологу они все-таки периодически заходят.
А вот учителя – наоборот. Возможно, работает еще советская установка, что психолог – что-то постыдное. Хотя, честно говоря, многим из них явно не помешало бы сходить на пару сессий. Особенно старшему поколению: у них вечные жалобы – на непослушных детей, маленькие зарплаты, требовательное руководство. Иногда кажется, что они даже получают удовольствие от своих страданий, поэтому ничего и не пытаются изменить.
«Бывало, дети нагло клеветали на учителей, утверждая, что те их обзывали»
– Склочных родителей учителя называют мамашами. Обычно в эту категорию попадают те, кто слишком любит выяснять отношения с учителями, особенно в нерабочее время. Они пишут длинные сообщения поздним вечером, звонят с претензиями и доказывают, что их ребенок не может быть неправ.
Именно поэтому учителю важно разбираться в законах и разных госкодексах: это важно, чтобы защищать себя и отстаивать свои границы.
Бывали случаи, когда дети нагло клеветали на учителей, утверждая, что те их обзывали. Родители при этом даже не пытались разобраться, где правда, а сразу бросались защищать своих детей, порой очень грубо, с матами и угрозами.
Однажды я заметила, что двое моих учеников списывали на контрольной, и поставила им «двойки», отказавшись принимать работы. Их мамы поздно вечером звонили классной, пытались через нее узнать мой номер и разобраться со мной. Кричали, что их дети даже интернетом на телефоне не пользуются и что я все придумала. Классной пришлось до поздней ночи успокаивать их и разбираться с ними.
«Домой обычно возвращаюсь около 3–5 часов дня»
– С одной стороны, кажется, здорово быть дома в 3–5 часов дня – так рано! Но на деле после уроков просто не остается сил – дети, как маленькие вампиры, высасывают всю энергию. Не всегда в плохом смысле, но факт остается фактом.
К тому же подготовка к одному уроку иногда занимает до трех часов, особенно если классы очень разные. На это уходит гораздо больше времени, чем думают многие.
«В репетиторы обычно идут пенсионеры, у которых нет классного руководства»
– У многих учителей есть подработки – обычно репетиторами. Как правило, туда идут пенсионеры, которым либо не дают классное руководство, либо они сами не хотят такой нагрузки. Доплата смешная – рублей 300, а задач при этом масса. Одновременно наше руководство особо не контролирует, кто чем занимается после основной работы. Главное, чтобы по своему предмету всё выполнял как надо, тогда подработка не проблема.
Дети, конечно, занимаются с репетиторами, но чаще все-таки выбирают курсы, особенно по точным предметам и английскому. Чуть ли не от каждого второго сейчас слышу про какие-то популярные курсы для малышей в Минске.
«Молодые репетиторы могут просить за урок и 20 руб.»
– Молодые преподаватели могут брать рублей 20 за урок, опытные учителя со стажем спокойно просят все 20 долларов. Обычно услуги мы продвигаем через «Куфар», «Онлайнер» или по сарафанному радио. А вот о постановлении о репетиторстве я даже не слышала до этого дня. Как-то пропустила эту новость.
Иллюстративное фото.
«Нам тоже не нравится вести патриотические уроки, но приходится»
– Во время школьных мероприятий нас всегда заставляют петь гимн, а еще проводят так называемые «единые уроки». Это что-то типа патриотических классных часов, которые должны быть одинаковыми во всех школах. На них мы читаем заранее заготовленный текст на определнную тему – в мае, например, говорили о войне. Заниматься проверкой домашки или другими делами на таких занятиях нельзя.
Планы для «единых уроков» выкладывают на Adu.by, а завуч проверяет, насколько точно я им следую: если она увидит, что дети слушают что-то другое, учителю могут сделать выговор.
«Приходится заполять десятки ненужных журналов»
– Помимо электронного журнала, приходится еще вести бумажный – у каждого класса свой.
Это жутко раздражает. Бумага там такая, что ничего нельзя исправить, даже если писать стирающейся ручкой, поэтому приходится быть предельно внимательной. Плюс этот журнал постоянно куда-то пропадает из учительской. До сих пор не понимаю, зачем он вообще нужен.
«Классным необходимо знать все о своих учениках»
– Больше всего завалов с бумагами у классных руководителей. Помимо стандартных журналов, им приходится оформлять кучу документов вместе с психологами, составлять отчеты о том, где и как живут дети, кто их родители. После каждых каникул начинается настоящая вакханалия, когда все бегают и сверяют данные, чтобы успеть сдать к дедлайну.
У предметников бумажной работы меньше, но все равно хватает: в конце каждой четверти нужно готовить отчеты, отдельно заполнять журналы по кружкам и урокам. Если журнал не был заполнен за две недели, могут вызвать и сделать выговор.
«На одном из учительских форумов рассказывали, что Илон Маск – зло»
– Молодых учителей иногда собирают на большие форумы и рассказыват, как плохо на Западе.
Один раз такая встреча проходила в Национальной библиотеке: какие-то важные люди, кажется из Министерства образования, сидели на сцене, а учителя задавали им заранее составленные и согласованные с руководством вопросы. Я уже точно не вспомню, что спрашивали, предполагаю, что что-то о планах на будущий год.
Помню, говорили, что Илон Маск – зло, и рассуждали, как плохо живется в других странах. Никакой конкретики, просто рассказывали что-то про «загнивающий Запад».
Забавно, что более опытных и взрослых преподов туда обычно не зовут – а молодых не только просят приходить, но и обязательно носить значки с флагом.
«В прошлом году заставляли подписывать документ, что мы, учителя, против экстремизма»
– Каждому выдали список, куда вошло множество разных названий, – в основном это были Telegram-каналы и аккаунты в Instagram.
В списке встречались довольно странные и на первый взгляд безобидные названия вроде каких-то местных каналов типа «Подслушано» или «Борисов». Но нам нужно было подтвердить, что мы не состоим ни в одном из этих сообществ.
На вопрос, зачем вообще нужно было это подписывать, отвечали уклончиво, что-то вроде: «Ну вы же сами все понимаете. Вряд ли вы настолько глупы, чтобы подписываться на такие страницы».
Мы все подписали, и больше с подобными просьбами к нам не обращались.
«В нашей гимназии на “сутках” сидели только выпускники»
– Громких историй про задержания или увольнения из-за политики у нас не было. Знаю лишь, что какие-то выпускники попадали на «сутки», но что с ними сейчас – без понятия. Вообще о таких вещах у нас в гимназии, да и вне ее, особо не говорят.
«Сама за новостями я не слежу»
– Если произойдет что-то важное, об этом мне все равно расскажут друзья или коллеги. Иногда в ленте инстаграма попадаются видео от независимых СМИ, но такое бывает редко. Я их смотрю, но никогда не ставлю лайки на всякий случай.
«Вписывали наши данные за нужного кандидата на президентских выборах без нашего согласия»
– Перед президентскими выборами у нас собрали паспорта и сами записали наши данные за нужного кандидата на досрочном голосовании.
В январе ко мне подошла учительница и попросила принести паспорт – не объясняя, для чего это нужно. Оказалось, чтобы вписать меня за нужного кандидата. Она фактически оформила за меня мое участие в предварительном голосовании, и это явно была ее личная инициатива.
В целом примерно так и «получали» подписи на досрочном голосовании.
«Чтобы не отрабатывать, нужно заплатить примерно 8 тысяч долларов»
– Если хочешь избежать отработки, придется выплатить полную стоимость обучения вместе со стипендиями, которые тебе давали. То есть сумма получается не просто такой, которую платили платники, а плюс максимальный размер стипендий, которые могли бы быть выплачены. Мы с одногруппниками когда-то считали – выходит примерно 8 тысяч долларов.
Честно говоря, если бы у меня были такие деньги, я бы без проблем их заплатила, лишь бы не отрабатывать.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Unsplash.com.